Голова должна быть холодной, сердце горячим, руки - чистыми.
- Не знал, что ты увлекаешься ещё и этим, - сказал Кира, держа руки в рукавах и рассматривая на удалении жутковатого вида мётлы, тыквы и котлы, из которых шёл приятный аромат. Некоторые из тыкв были вырезаны, подвешены наряду с фонарями, и в них горели особенные свечи с разноцветным пламенем.
Он недавно вернулся из отряда, разумеется, ненадолго, и ещё не успел переодеть шихакушо.
- Ведь праздников должно быть много, - улыбнулась она, и Изуру вздохнул в смешанных чувствах. Во-первых, эти губы и эта помада будили в нём поэтические страсти, во-вторых, администратор в нём прибавил к списку очередных трат несколько цифр. Он как раз хотел отметить, как идёт ей это кимоно, когда она приблизилась и коснулась его щеки.
- Скажи, когда я перейду в другой круг, ты… заведёшь другую?
Кира опешил.
Он знал, что жизнь её была… ограничена шестьюдесятью годами, знал, что для неё это был «краткий миг», и вдруг его коснулось, предостерегло опасение.
- Когда ты перейдёшь в другой круг…
Её красота. Её радость, когда она видела его, и мрачность в уголках глаз, когда она смотрела на цветок, время которого ушло. Он не хотел, чтобы она приняла яд, а она…? Знал, она хотела уйти прекрасной для него.
Коснулся её руки.
- Нет, другой здесь не будет.
Никакая другая не говорила «аната» так, что для него исчезал круг душ. Ему было бы довольно одних воспоминаний, он думал так. И… он бы не хотел, чтобы другая отсекла от себя старость, чтобы разделить с ним самое прекрасное, какое у неё было, время.
«Кроме того, это может навредить при новом рождении», - думал он, следя, как она уходит дать распоряжения стайке нарядных, но немного странновато разодетых девушек.
«И я не говорил, что не буду рад быть рядом и в дни её осени, и зимы, и до врат».
«И, возможно, я смогу разбудить в ней потенциал шинигами».
Он не собирался любоваться ей в Готее, наверное, даже если бы это означало не давать приказа пристально следить за её флакончиками. Но хотя бы двадцать лет отсрочки это дало бы ей…
Прошёл в дом, разыскал Акэти.
Много рыжих овощей напоминали ему много рыжих фруктов, чьё время неумолимо приближалось независимо от того, был в отряде кто-то, для кого они росли, или нет. Так, собственно, и домашний праздник. Он был, даже когда рядом не было его.
«Скоро поставят ваш алтарь, и будут лить ему разогретого сакэ и украшать цветами», - подтрунил Акэти укоризненно.
Кира приказал подать ему счёта.
Он недавно вернулся из отряда, разумеется, ненадолго, и ещё не успел переодеть шихакушо.
- Ведь праздников должно быть много, - улыбнулась она, и Изуру вздохнул в смешанных чувствах. Во-первых, эти губы и эта помада будили в нём поэтические страсти, во-вторых, администратор в нём прибавил к списку очередных трат несколько цифр. Он как раз хотел отметить, как идёт ей это кимоно, когда она приблизилась и коснулась его щеки.
- Скажи, когда я перейду в другой круг, ты… заведёшь другую?
Кира опешил.
Он знал, что жизнь её была… ограничена шестьюдесятью годами, знал, что для неё это был «краткий миг», и вдруг его коснулось, предостерегло опасение.
- Когда ты перейдёшь в другой круг…
Её красота. Её радость, когда она видела его, и мрачность в уголках глаз, когда она смотрела на цветок, время которого ушло. Он не хотел, чтобы она приняла яд, а она…? Знал, она хотела уйти прекрасной для него.
Коснулся её руки.
- Нет, другой здесь не будет.
Никакая другая не говорила «аната» так, что для него исчезал круг душ. Ему было бы довольно одних воспоминаний, он думал так. И… он бы не хотел, чтобы другая отсекла от себя старость, чтобы разделить с ним самое прекрасное, какое у неё было, время.
«Кроме того, это может навредить при новом рождении», - думал он, следя, как она уходит дать распоряжения стайке нарядных, но немного странновато разодетых девушек.
«И я не говорил, что не буду рад быть рядом и в дни её осени, и зимы, и до врат».
«И, возможно, я смогу разбудить в ней потенциал шинигами».
Он не собирался любоваться ей в Готее, наверное, даже если бы это означало не давать приказа пристально следить за её флакончиками. Но хотя бы двадцать лет отсрочки это дало бы ей…
Прошёл в дом, разыскал Акэти.
Много рыжих овощей напоминали ему много рыжих фруктов, чьё время неумолимо приближалось независимо от того, был в отряде кто-то, для кого они росли, или нет. Так, собственно, и домашний праздник. Он был, даже когда рядом не было его.
«Скоро поставят ваш алтарь, и будут лить ему разогретого сакэ и украшать цветами», - подтрунил Акэти укоризненно.
Кира приказал подать ему счёта.