Голова должна быть холодной, сердце горячим, руки - чистыми.
Вспомнил, я хотел кое-что сказать об Эспада, об их именах, и для примера пусть будет некий Ямми, который, говорят, любит убивать женщин, давить букашек, из-за чего слывёт полным идиотом. Объёдинённый с занпакто, он превращается в Ира, Ярость.
Подобно тому, как в каждом из шинигами есть некая часть, отзывающаяся на силу меча, на полную внутреннюю сущность, так, подобно этому, и арранкар имеет в чертах и строе души признаки истинной сущности.
Ямми не идиот, если идти к слову. Он не простак, но, конечно, дурак, поскольку из всего разума, каким обычно владеет всякий, он довольствуется долей.
Не оттого, что эта скудная доля – всё, что есть у него. Вовсе нет, он не скудоомный, он, наоборот, другой; подобный гению, джинну, шайтану – взрыву наконец, не знающему рамок, не втискивающегося, не нуждающегося.
Ярость и есть взрыв, неукротимый, разрушающий, противостоящий преградам.
Он порождение другого мира, смотрящий в щёлки человекообразных глаз. Душа его давно переродилась в уродливый нарост, суть сама Ярость.
Поэтому не стоит подходить к нему с мерилами законов человеческих душ. Ира опустошённый, Ира с крохами себя, всего отданного в занпакто, эликсир квинтэссенции, не может не идти путём своего мира. Всё слабое пожирается взрывом, всё рушится, так устроено, и он поступает для себя верно.
К чему я говорил? Когда-то я служил в четвёртом отряде, и всякий пустой рассматривался больным, ждущим избавления от болезни бешенства. Лучше подходить к Ира, как к больному, хотя здесь, в третьем отряде взгляд иной: до тех пор, пока крупица разума не утеряна, существо несёт ответственность перед миром. Поэтому пустой должен сам желать пресечь свой путь бешеного пса. Но, разумеется, ни один бешеный пёс к нашему горю ещё не пробовал выжрать себе горло. Болезнь застилает разум, но мы всё равно казним больше, чем наносим «удар милосердия».
Вот почему Четвёртый отряд скажет об Ира – он болен, его нужно спасти.
Третий отряд скажет об Ира – он предпочёл путь сражения, ярость сожалению, он должен быть наказан (мы ужасно догматичны и тут даже деспотичны).
Оба, впрочем, сойдутся на обычном:
Пустой принёс страдания, и его грех должен быть искуплён жертвой: его жизнью*. Умри, и обрети очищение через смерть.
Нет, то, что он страдает, его не очищает в наших глазах. У них это сопутствующее явление, вызывающее прогрессию болезни души, у нас – слабость, которой он не противостоял (хотя с нормальной точки зрения противостоять страданию – значит продолжать жить; но по-нашему, если он собой причиняет страдания другим, то его долг перестать жить).
* До сих пор в Японии, и особенно это было видно после приказа Императора сложить оружие, выражение «жить так, как если бы уже умер», значит почти то же, что «смена имени» в Китае. Это перерождение сродни перевоплощению актёра в момент, когда он меняет маску. Но перерождение не на часы сцены, а на всё время до следующей жизни.
Он другой, совершенно.
Так и пустой. Он весь жертвует жизнь, но в это «всё» не входит участок живой жизни. Изначально одна душа разделена на разные жизни. На разных лиц, вот почему занпакто очищает пустого, но Джигоку после этого забирает его – меч Джигоку очищает живую жизнь, другое лицо и имя.
Потому что один и другой не более чем аватары друг друга, имеющие разный разум.
Подобно тому, как в каждом из шинигами есть некая часть, отзывающаяся на силу меча, на полную внутреннюю сущность, так, подобно этому, и арранкар имеет в чертах и строе души признаки истинной сущности.
Ямми не идиот, если идти к слову. Он не простак, но, конечно, дурак, поскольку из всего разума, каким обычно владеет всякий, он довольствуется долей.
Не оттого, что эта скудная доля – всё, что есть у него. Вовсе нет, он не скудоомный, он, наоборот, другой; подобный гению, джинну, шайтану – взрыву наконец, не знающему рамок, не втискивающегося, не нуждающегося.
Ярость и есть взрыв, неукротимый, разрушающий, противостоящий преградам.
Он порождение другого мира, смотрящий в щёлки человекообразных глаз. Душа его давно переродилась в уродливый нарост, суть сама Ярость.
Поэтому не стоит подходить к нему с мерилами законов человеческих душ. Ира опустошённый, Ира с крохами себя, всего отданного в занпакто, эликсир квинтэссенции, не может не идти путём своего мира. Всё слабое пожирается взрывом, всё рушится, так устроено, и он поступает для себя верно.
К чему я говорил? Когда-то я служил в четвёртом отряде, и всякий пустой рассматривался больным, ждущим избавления от болезни бешенства. Лучше подходить к Ира, как к больному, хотя здесь, в третьем отряде взгляд иной: до тех пор, пока крупица разума не утеряна, существо несёт ответственность перед миром. Поэтому пустой должен сам желать пресечь свой путь бешеного пса. Но, разумеется, ни один бешеный пёс к нашему горю ещё не пробовал выжрать себе горло. Болезнь застилает разум, но мы всё равно казним больше, чем наносим «удар милосердия».
Вот почему Четвёртый отряд скажет об Ира – он болен, его нужно спасти.
Третий отряд скажет об Ира – он предпочёл путь сражения, ярость сожалению, он должен быть наказан (мы ужасно догматичны и тут даже деспотичны).
Оба, впрочем, сойдутся на обычном:
Пустой принёс страдания, и его грех должен быть искуплён жертвой: его жизнью*. Умри, и обрети очищение через смерть.
Нет, то, что он страдает, его не очищает в наших глазах. У них это сопутствующее явление, вызывающее прогрессию болезни души, у нас – слабость, которой он не противостоял (хотя с нормальной точки зрения противостоять страданию – значит продолжать жить; но по-нашему, если он собой причиняет страдания другим, то его долг перестать жить).
* До сих пор в Японии, и особенно это было видно после приказа Императора сложить оружие, выражение «жить так, как если бы уже умер», значит почти то же, что «смена имени» в Китае. Это перерождение сродни перевоплощению актёра в момент, когда он меняет маску. Но перерождение не на часы сцены, а на всё время до следующей жизни.
Он другой, совершенно.
Так и пустой. Он весь жертвует жизнь, но в это «всё» не входит участок живой жизни. Изначально одна душа разделена на разные жизни. На разных лиц, вот почему занпакто очищает пустого, но Джигоку после этого забирает его – меч Джигоку очищает живую жизнь, другое лицо и имя.
Потому что один и другой не более чем аватары друг друга, имеющие разный разум.
-
-
07.05.2010 в 03:04А идиотом я его назвал из досады. Но доля правды в этом есть - умом он действительно не пользуется.
-
-
07.05.2010 в 08:33Скоро он будет вам отвратителен в другом плане - в том, в каком его полюбит капитан Куроцучи.