Голова должна быть холодной, сердце горячим, руки - чистыми.
читать дальше- …Это, наверное, был пустой с насморком*. – Услышал лейтенант, когда входил к себе в лейтенантскую.
- Что ещё? – Спросил Кира.
- Уродец не повёлся, остался глух к поэзии* и был слишком быстр.
- Ну?
- Тора-чан теперь сердиты. Я видел это по хвостику.
"Дело было в премиальных, и сансэки отобрал несколько канов. Наверное, так", - подумал Кира, имея ввиду, что пустого Торы-чан очистил другой шинигами.
- Учиха Тора? Она не ранена?
- Ну что вы, я не мог допустить, чтобы грязное уродливое чудовище с насморком вдруг тронуло эту крошку. В нём нет даже чувства прекрасного…
Лейтенант сел перед столиком, поднял руки, принимая стопочку листков и чай.
- …Напротив, есть. Как ты думаешь, что оно ринулось к ней? Не на твою же шрамированую рожу ему…
- Ага, а ещё оно в восторге от того запаха…
- Вы. Тише, - урезонил Кира.
Кира посмотрел на записи и перевернул листок раз, потом другой. Потом поманил сансэки.
- Вот это что? – Он ткнул в нечто, похожее на каракатицу, пожирающую сколопендру.
- Иероглифы. Отчёт, лейтенант.
- Этими иероглифами нарисовано чудовище?
Сансэки наклонился, изучая зрелище.
- …Наверное… это… здесь, наверное…
- Я же просил, составляйте отчётность уже в отряде, а не на колене в перерывах между…
- Это всё госэки, лейтенант. Я ему передам, чтобы не писал на колене. Очень вредная привычка.
Лейтенант задумался.
- Вы же работали с Торой-сан. Они хорошо разбираются в ведомостях, могли бы доверить им составить отчёт, - пробурчал он и потянулся за тушью.
- Им не здоровилось, и госэки сказал, что черканёт сам. Можно сказать, силой вырвал из нежных рук…
- Нездоровилось? Опять?
- Да, лейтенант. Ещё ночью. И в другие дни. Но они бы не желали, чтобы мы вас тревожили.
- Они-то не желали, но что толку, когда до лейтенанта рукой подать, а отправить бабочку в четвёртый недосуг… Другим бы её сдержанность.
- Недосуг…Опять вас дергали за рукав среди ночи? – Спросил сансэки, потягиваясь и идя к соседнему столику.
Кира кивнул, начал переписывать сводку.
- А она красивая, да?
- Сколопендра? – Не понял Изуру, занятый расшифровкой конечностей твари.
- Тора-чан.
- Не знаю. Хвостик красивый… Напомните мне взглянуть в досье утренних групп.
- Кто выбирает по лицу, кто по бумагам… - прошептал йонсэки, заглядывая. – Я не опоздал? Доброе утро, лейтенант Кира.
Лейтенант указал кончиком кисточки на столик.
Начало нового года, весна. Скоро вот-вот придёт пополнение. Изуру всё чаще задерживался в Рейджуцу. Как и бывало обычно, шли подготовки ко вступительным испытаниям для первогодков, курсировали между руководствами отрядов распределительные листки, сенсеи выбирали, куда отправить то того, то другого «питомца». Кира вёл факультативы, и поэтому не был особенно причастен к волоките, но и ему, как лейтенанту, необходимо было рассматривать списки.
В это время за строками характеристик не всегда вставали живые лица. Ко всему, Кира находил, что действительную обкатку выпускник проходит в отряде, и до того все их способности приблизительно одинаковы. Не считая тех, кого забирали в онмицукидо, в корпус кидо и в отряды двенадцатый и одиннадцатый.
- Если они так болезненны, было бы лучше направить их в четвёртый отряд. Но теперь, после пяти лет, им придётся начинать заново почти всю подготовку. Возможно, об этом стоит поговорить с Котецу-фукутайчо?
Их скорость и способности в занджуцу были невысоки, но они уже достигли первого уровня раскрытия меча и смогли взять высокий уровень кидо. Это была большая неуравновешенность, и Изуру корил себя за то, что не смог справиться с ней за пять лет. Вернее, слишком долго медлил.
«Должно быть дело именно во внутренней болезности. Здесь нужен хороший тренер и хороший медик».
Кира спрятал руки в рукава. Обычно он пытался не помнить о том, что умеет лечить. Сам обычно не справлялся и со своей простудой.
«Что я делаю? Я тренирую их в Рейджуцу, но не присматриваю за теми в отряде, за кем должен».
Вернее, Кира присматривал. Но были и те, кто не говорили о необходимой подмоге.
«И как ты мог её пропустить? На тренировках ты видишь её всегда, когда не видишь за бумагами или васаби с чаем».
- Я потерял свои глаза. Не мог же я пропустить её из-за роста?
Кира разогнал ладонью пыль, поднявшуюся, когда он выудил из недр архива нужный год и стал разыскивать необходимую карточку.
Через четверть часа Кира сравнивал два листка между собой, и еще расчерченная стопка притулилась у него на коленях.
Он хотел знать, как обучали её в Рейджуцу, какие трудности были, как её лечили, и всё остальное. Это была вина. Он находил, что за пять лет мог присмотреть за Учиха Тора. Двести, в конце концов, не так много.
Кроме того, она готовила чай с васаби, понимала трудности бумажного перевода и у неё был маленький занпакто.
Но васаби и занпакто отошли на второй план.
- Восемь лет? – просил себя Изуру. – Хорошо. Закончено в четырнадцать? Положим. Но почему без экзаменов?
Бумага врала. Её иероглифы путали друг друга, из всего следовало только одно: ребенок не держал экзамены.
- Казнить, - приговорил Изуру.
Второй листок же говорил, что Учиха Тора отправлена в пятый отряд. Окончательная печать. Вообще-то рядом лежал свиток общего распределения того года, и именно там Изуру нашёл несуразицу в распределении. Листки, копии которых отправлялись в отряды, подтверждали, что Учиха Тора…
- Не знаю. По-моему, списки тогда сходились, - пожал плечом лейтенант и пообещал когда-нибудь посмотреть, что там было.
Он терпеливо переписал копии с двух сомнительных листков, убрал их в рукав. Остальные листки отнёс переписать себе. Возможно, с Учиха Тора следовало заниматься отдельно?
«Не отдельно. Есть еще добрый десяток и того побольше отстающих. Значит, собрать такие группы и вымуштровать их наконец».
Обычно Кира считал, что его офицеры сами вылавливают таких шинигами и обращают внимание на слабые стороны при тренировках. Но что делать, когда «такой шинигами» девушка и дисбалансер? Даже сами - офицер? Кидо давало право на некоторую репутацию, но шинигами не должен был находиться в таком неравновесии.
- Передайте Учиха Тора. Пусть зайдет в лейтенантскую при отрядском корпусе во время вечернего отбоя сегодня, - попросил он сансэки по возвращении.
Обычно Кира отказывал подчиненным в способности знать о самих себе что-либо. Он находил, их взгляд всегда будет пристрастен. Плохое будет скрыто, лучшее – приукрашено или недооценено. Ему было, по-своему, легче найти ответственных за прием первогодков нужных лет и допросить. Ему было легче посмотреть сквозь пальцы на несоответствие бумаг, ведь переписчик мог ошибиться. Но он придерживался конфуцианских взглядов, и уважал бумагу и иероглиф и не терпел несуразиц.
Нет. Бедная шинигами не могла ничего знать о бумагах. Спрашивать её о вещах, в которых ошиблась не она? Иэ.
Кира звал затем, чтобы узнать её и оценить, какую тренировку предписать.
*основываясь на формуле высвобождения шикая Торы-чан, занпакто воздействует на обонятельные рецепторы души.
*глух к поэзии - имеется ввиду поэтическая формула высвобождения шикая Торы-чан.
- Что ещё? – Спросил Кира.
- Уродец не повёлся, остался глух к поэзии* и был слишком быстр.
- Ну?
- Тора-чан теперь сердиты. Я видел это по хвостику.
"Дело было в премиальных, и сансэки отобрал несколько канов. Наверное, так", - подумал Кира, имея ввиду, что пустого Торы-чан очистил другой шинигами.
- Учиха Тора? Она не ранена?
- Ну что вы, я не мог допустить, чтобы грязное уродливое чудовище с насморком вдруг тронуло эту крошку. В нём нет даже чувства прекрасного…
Лейтенант сел перед столиком, поднял руки, принимая стопочку листков и чай.
- …Напротив, есть. Как ты думаешь, что оно ринулось к ней? Не на твою же шрамированую рожу ему…
- Ага, а ещё оно в восторге от того запаха…
- Вы. Тише, - урезонил Кира.
Кира посмотрел на записи и перевернул листок раз, потом другой. Потом поманил сансэки.
- Вот это что? – Он ткнул в нечто, похожее на каракатицу, пожирающую сколопендру.
- Иероглифы. Отчёт, лейтенант.
- Этими иероглифами нарисовано чудовище?
Сансэки наклонился, изучая зрелище.
- …Наверное… это… здесь, наверное…
- Я же просил, составляйте отчётность уже в отряде, а не на колене в перерывах между…
- Это всё госэки, лейтенант. Я ему передам, чтобы не писал на колене. Очень вредная привычка.
Лейтенант задумался.
- Вы же работали с Торой-сан. Они хорошо разбираются в ведомостях, могли бы доверить им составить отчёт, - пробурчал он и потянулся за тушью.
- Им не здоровилось, и госэки сказал, что черканёт сам. Можно сказать, силой вырвал из нежных рук…
- Нездоровилось? Опять?
- Да, лейтенант. Ещё ночью. И в другие дни. Но они бы не желали, чтобы мы вас тревожили.
- Они-то не желали, но что толку, когда до лейтенанта рукой подать, а отправить бабочку в четвёртый недосуг… Другим бы её сдержанность.
- Недосуг…Опять вас дергали за рукав среди ночи? – Спросил сансэки, потягиваясь и идя к соседнему столику.
Кира кивнул, начал переписывать сводку.
- А она красивая, да?
- Сколопендра? – Не понял Изуру, занятый расшифровкой конечностей твари.
- Тора-чан.
- Не знаю. Хвостик красивый… Напомните мне взглянуть в досье утренних групп.
- Кто выбирает по лицу, кто по бумагам… - прошептал йонсэки, заглядывая. – Я не опоздал? Доброе утро, лейтенант Кира.
Лейтенант указал кончиком кисточки на столик.
Начало нового года, весна. Скоро вот-вот придёт пополнение. Изуру всё чаще задерживался в Рейджуцу. Как и бывало обычно, шли подготовки ко вступительным испытаниям для первогодков, курсировали между руководствами отрядов распределительные листки, сенсеи выбирали, куда отправить то того, то другого «питомца». Кира вёл факультативы, и поэтому не был особенно причастен к волоките, но и ему, как лейтенанту, необходимо было рассматривать списки.
В это время за строками характеристик не всегда вставали живые лица. Ко всему, Кира находил, что действительную обкатку выпускник проходит в отряде, и до того все их способности приблизительно одинаковы. Не считая тех, кого забирали в онмицукидо, в корпус кидо и в отряды двенадцатый и одиннадцатый.
- Если они так болезненны, было бы лучше направить их в четвёртый отряд. Но теперь, после пяти лет, им придётся начинать заново почти всю подготовку. Возможно, об этом стоит поговорить с Котецу-фукутайчо?
Их скорость и способности в занджуцу были невысоки, но они уже достигли первого уровня раскрытия меча и смогли взять высокий уровень кидо. Это была большая неуравновешенность, и Изуру корил себя за то, что не смог справиться с ней за пять лет. Вернее, слишком долго медлил.
«Должно быть дело именно во внутренней болезности. Здесь нужен хороший тренер и хороший медик».
Кира спрятал руки в рукава. Обычно он пытался не помнить о том, что умеет лечить. Сам обычно не справлялся и со своей простудой.
«Что я делаю? Я тренирую их в Рейджуцу, но не присматриваю за теми в отряде, за кем должен».
Вернее, Кира присматривал. Но были и те, кто не говорили о необходимой подмоге.
«И как ты мог её пропустить? На тренировках ты видишь её всегда, когда не видишь за бумагами или васаби с чаем».
- Я потерял свои глаза. Не мог же я пропустить её из-за роста?
Кира разогнал ладонью пыль, поднявшуюся, когда он выудил из недр архива нужный год и стал разыскивать необходимую карточку.
Через четверть часа Кира сравнивал два листка между собой, и еще расчерченная стопка притулилась у него на коленях.
Он хотел знать, как обучали её в Рейджуцу, какие трудности были, как её лечили, и всё остальное. Это была вина. Он находил, что за пять лет мог присмотреть за Учиха Тора. Двести, в конце концов, не так много.
Кроме того, она готовила чай с васаби, понимала трудности бумажного перевода и у неё был маленький занпакто.
Но васаби и занпакто отошли на второй план.
- Восемь лет? – просил себя Изуру. – Хорошо. Закончено в четырнадцать? Положим. Но почему без экзаменов?
Бумага врала. Её иероглифы путали друг друга, из всего следовало только одно: ребенок не держал экзамены.
- Казнить, - приговорил Изуру.
Второй листок же говорил, что Учиха Тора отправлена в пятый отряд. Окончательная печать. Вообще-то рядом лежал свиток общего распределения того года, и именно там Изуру нашёл несуразицу в распределении. Листки, копии которых отправлялись в отряды, подтверждали, что Учиха Тора…
- Не знаю. По-моему, списки тогда сходились, - пожал плечом лейтенант и пообещал когда-нибудь посмотреть, что там было.
Он терпеливо переписал копии с двух сомнительных листков, убрал их в рукав. Остальные листки отнёс переписать себе. Возможно, с Учиха Тора следовало заниматься отдельно?
«Не отдельно. Есть еще добрый десяток и того побольше отстающих. Значит, собрать такие группы и вымуштровать их наконец».
Обычно Кира считал, что его офицеры сами вылавливают таких шинигами и обращают внимание на слабые стороны при тренировках. Но что делать, когда «такой шинигами» девушка и дисбалансер? Даже сами - офицер? Кидо давало право на некоторую репутацию, но шинигами не должен был находиться в таком неравновесии.
- Передайте Учиха Тора. Пусть зайдет в лейтенантскую при отрядском корпусе во время вечернего отбоя сегодня, - попросил он сансэки по возвращении.
Обычно Кира отказывал подчиненным в способности знать о самих себе что-либо. Он находил, их взгляд всегда будет пристрастен. Плохое будет скрыто, лучшее – приукрашено или недооценено. Ему было, по-своему, легче найти ответственных за прием первогодков нужных лет и допросить. Ему было легче посмотреть сквозь пальцы на несоответствие бумаг, ведь переписчик мог ошибиться. Но он придерживался конфуцианских взглядов, и уважал бумагу и иероглиф и не терпел несуразиц.
Нет. Бедная шинигами не могла ничего знать о бумагах. Спрашивать её о вещах, в которых ошиблась не она? Иэ.
Кира звал затем, чтобы узнать её и оценить, какую тренировку предписать.
*основываясь на формуле высвобождения шикая Торы-чан, занпакто воздействует на обонятельные рецепторы души.
*глух к поэзии - имеется ввиду поэтическая формула высвобождения шикая Торы-чан.
@темы: Особенности работы, Зарисовки об отряде, Истории
А вот тут надо будет допытать на досуге =)
Кроме того они всего лишь офицер.
(Для Киры это означает, что они не в состоянии совладать с памятью, не в состоянии объективно оценивать события, будут лгать не замечая и вообще во всех глупостях подчинённого виноват начальник, который не выстроил субординанта как полагается).
мануальная костоправка, да =))