другого нет
Все нити, которые нами движут, которые управляют нами, которыми одна связь подчиняется другой, это нити из долга. Когда думаешь о причинах какого-либо поступка, всё упирается в обязательства. Почти зрительно можно различить уровень связанности. Нередко говорят: "Воспользовавшись гири, он загнал меня в угол". Сколько и чего ты должен всегода учитывается и запоминается, едва ли не более строго, чем денежные рассчеты.
Вообще обязательство, "он", пронизывает всё так, что жизнь делается нестерпимой.
Можно ли вообразить, что крошечная помощь вызывает либо необходимость вернуть долг, либо этот груз будет принят? Не было труда согреть кого-то чаем, однако он должен будет чуть не пресмыкаться перед вами за это одолжение. Тогда говорят: аригато, сумимасен или... катадзикэнай. То есть "груз слишком тяжёл"; "это не будет избыто никогда" ("я не смогу вернуть вашей милости"); "я, недостойный, опозорен вашей милостью".
Только тот может невозбранно и не ставя в неудобное положение подавать чай, кому это предписано.
Система круговой поруки долгами укрепляет иерархию, не правда ли?
Сам язык благодарности вовсе не благодарит. Отныне ты обязан. Дело в том, что благодарность невозвращённая - важна невероятно. Благодарность эта означает, что некто признаётся высшим чем ты сам, равно ты ему обязан вовеки. Если вернёшь долг, то разорвёшь связь.
Кое-когда... невозможность возвращения и тысячной доли, особенно усугублённая милостями... Ведь... "он" не бывает снят. Не бывает забыт. Не бывает искуплён.
Дакара... дакара приходится идти по двум дорогам. Трём. Четырём.
...
Скольким придётся. Умерший будет радостнее живого. Здесь корни "безграничной преданности".
Давно на грунте вырезали семьи вместе с преступниками, и это было милосердно. Те люди всё равно были связаны кровным гири мести. Всё равно не могли выбирать другой дороги, другой, не такой, как преступник. Счастье, что крошечная гибкость позволяла сначала быть отречнным от рода, разрезать старые цепи и идти навстречу другим "он". Выражение "круг гири" взялось не просто так.
Гири это разновидность "он". Кроме него есть "гими", "ко", "тю". Гири это недобровольная плата миру за то, чтобы не быть судимым им. Гири это и долг пере собой в том, чтобы держаться своего пути. Собственным жертвуют ради общественного, разумеется.
"Гими" добровольно, однако оттого, что оно вживляется в душу и делается живой потребностью. Гими это преданность Готею-13 как организации, преданность отряду. Под чувством "гими" делают всё ради его объекта. Для сравнения, работа для другого отряда, это "гири". Если его не совершить, ты уронишь честь свою и своего отряда. Как бы ты не желал умыть руки, позор будет несмываем. Даже через унижение и лишения "гири" нужно отдать.
Отряд обречен на "гири" перед другими отрядами, когда нет руки, которая бы защитила его. Ни один лейтенант не будет равен капитану и ранг других капитанов позволяет им крутить с помощью долга незащищёным отрядом так, как им вздумается. Это очень тяжело.
Возможно, мне не так трудно страдать от этого груза, как другим, но мне не нравится, когда нарушают хэдатару, когда приближаются. Поэтому же, чтобы не принуждать гири наверняка, используется харагэй. Всё для того, чтобы не угрожать новыми обязательствами.
"Ко" это долг, который невозможно выполнить (как и многие другие, если по правде). Долг перед родителями в послушании их рангу, в послушании оттого, что когда-то ты был слаб, и они жертвовали собой, тем самым превращая в жертву самого тебя. Они делают это тоже из "ко". Оно невозвратимо, поэтому они не могли вернуть его родителям в полном объёме, и возвращают его заботой о своём ребенке. Это неразрывный круг. К "ко" прибавляется и "гими" перед семьёй снабжать, защищать. развивать её. В то же время забота о родственниках дальних превращается в "гири", и вдовая племянница в доме с её детьми будет выполнять трудную работу, беспрекословно подчиняться членам принявшей её семьи и есть холодный рис. Во вторую очередь.
"Тю" это то, что определяет дыхание. Не бывает мысли вне "тю". Следование любому закону священно, поэтому "тю" это священный долг. Ты будешь делать невообразимое, если этого потребует "тю".
"Тю". От Короля, через Совет, сосредточен в сотайчо. Поднимается и опускается меч по его слову.
...
"Тю", "ко" и "гими". Когда смотришь на мир, смотришь изнутри долга, живёшь им, дышишь им, они как удары сердца определяют жизнь. "Гири" хотя бы можно не терпеть, его можно измерять, его можно оплатить. По крайней мере... есть мираж, как будто можно. Поэтому он тяжелее первых трёх. Он ощутим, а в тех трёх мы живём. Они безумны. Ведь какое бы преступление не совершила мать, ты возьмёшь её вину, и это будет верно. Проще говоря, это будет единственное, что будет возможно помыслить. "Гими" ты выбрал сам, и, хотя не мог не выбрать, отныне добровольно, а значит с радостью, выполняешь повинности. "Тю" перед Королём как первопорядком, самой жизнью, течёт в твоих жилах. Ты не можешь быть против "тю", каким бы грузом оно не оборачивалось....
Бесценные три категории! Естественные к следованию себе, как естественны дыхание и удары сердца!
"Гири" одно рушит всё. "Гири", невольная цепь, "гири", которое знает цену. Гири заставляет идти против ударов сердца, против дыхания, против души, против помыслов, против сердца, против жизни, всего... Как так? Да, ради преданности можно предать священное. Потому что "своим" жертвуешь ради "чужого".
И да здравствует "гири".
...
Кроме всего, закрывая глаза, я кругом обязан. Какие тут чувства? Только свету легко дробиться в воде и идти разными дорогами. Когда кому-то приходится идти так же, что тогда?