Что можно сказать о том, кто не любит идею равенства? Думаю, то, что он любит порядок. Тот, кто предпочитает словам молчание, должен хорошо знать того, с кем молчит о чём-то. Тот, кто предпочитает расстояние, наверное, хорошо выбирает тех, кому скажет: "приблизься".
Дружба это повод давать приблизиться, было бы хорошо, чтобы её чувствовали без слов и хорошо, чтобы так же точно понимали, что дружба не всегда оправдание для того чтобы приближаться.
То понятие, какое выражает молчание между хорошо понимающими друг-друга людьми и род искренности их отношений, это тиммоку. Не значит, что они одинаково дышат и действительно ладят, но значит, что они понимают нечто общее. Внимают тишине в комнате, звукам дождя в саду, аромату чая, отложив тот разговор, какой вели, тему, какую подняли.
Хайку и удары барабана в театре но тоже построены для выражения тиммоку. Рисунок слов создан для того, чтобы привлечь внимание к тому, что за иероглифами. Ритм ударов подчеркивает значимость времени между ними.
Обычно харагэй причина тиммоку. Оно не единственная причина, но та, которая многого стоит. Харагэй это предсказание поведения и чтение мыслей, это и управление, но скрытое и подспудное. Так же, как работают руки и слова, так работает и харагэй, это внутреннее влияние, и действия здесь такие же, как удары барабана но или слова хайку.
С помощью харагэй скрывают истинные мотивы ради самого скрытия или ради того, чтобы не быть грубым. Харагэй основано на чтении между строк.
Амаэ и есть такое умение, чувствительность, которой распознают истинный мотив харагэй. Если быть неосторожным, то те, кто не распознают скрытого смысла, будут резки. Вот почему в амаэ доверяешь себя и снисходительности, и чуткости других. Обычно труднее всего с гайдзинами. Если ты скажешь им с неуверенностью "да", они непременно схватят за руку и протащут всюду и везде... хотя ты всего лишь вежливо отказался.
Хэдатари, это расстояние уважения. Это похоже на границу вполне зримую, чуть короче длины катаны. Оно основано и на иерархии, и на личной отчужденности каждого. Тот, кто придерживается хэдатари, символически показывает, что не посягает на тень другого и блюдет право каждого на неприкосновенное внутреннее. Нарушитель вторгается, конечно, и это грубый знак.
Когда слуга следует за господином, он соблюдает расстояние сандзяку всегда до поры, когда не получит расположения и доверия. Тогда ему скажут "приблизься". Это надзими, особенное приближение.
Я ценю эту деликатность, которая оберегается иерархией.
Тем не менее отчуждённость не означает одиночества. "Быть вместе", даже не разговаривая, важный принцип. На нём строится архитектура и внутренний быт. Усадьба огорожена прочной стеной от чужих, но внутреннее, дом, почти не знает таких стен. Те, кто внутри, друг с другом, рядом. Они не применяют харагэй, блюдя отчужденость, поэтому, даже наблюдая других, не знают их мыслей. Они предпочтут "приблизиться", греясь над котацу или посещая горячие источники.
Главное внутри, главное не в словах.
Равенство, прямолинейность, самоуверенность, тягка к сокращению расстояния... такие гайдзины.